История Великой Отечественной войны по-прежнему хранит множество нераскрытых тайн, загадок и малоизвестных фактов. За давностью лет многие эпизоды войны были просто вычеркнуты из памяти народа по той простой причине, что они долгое время умалчивались, считались малозначительными или были неугодны господствующей идеологии.

Не так давно, просматривая бескрайние информационные просторы Интернета, я наткнулся на статистику ущерба, причинённого Карелии в результате финской оккупации. Углубившись в изучение материала, касающегося Калевальского района, я с удивлением обнаружил, что во время войны оккупационные власти Финляндии занимались, в том числе, вывозом культурных ценностей с территории нашего района.

Сразу же возникла идея провести по этому поводу журналистское расследование и выяснить, что, когда и как финские военные вывезли из оккупированных сёл.

Результат не заставил себя долго ждать, хотя, надо сказать, он меня просто шокировал...

вплоть до того момента, когда они не были полностью уничтожены ответными ударами советской артиллерии, дислоцированной на высоте, где сейчас располагается здание Мирового суда п. Калевала. При артобстреле был тяжело ранен командующий финской артиллерией. При попытке его эвакуации в Вокнаволок по Верхнему Куйтто, в районе Ристиниеми катер попал в сильный шторм и утонул. Командующего, среди тех кто спасся, не было...

Кстати, ещё до рокового советского артобстрела, одно орудие из состава прибрежной батареи украли партизаны. Летней ночью, сняв финских часовых, партизаны погрузили одно орудие на плот и были таковы...

Финны сразу же переименовали Ювялакши в Ювялинна (линна — город). Об этом свидетельствует снимок 1943 года, на котором изображен местный Дом культуры (бывшая церковь Ювалакши), превращённый оккупационными властями в своего рода клуб солдатского досуга и армейскую кают-компанию. Рассказы фронтовиков свидетельствуют о том, что в одном месте в деревне Ювялакши, рядом с почтовым ящиком, на кол был насажен череп убитого советского солдата (на снимке), около которого все новобранцы, прибывшие на линию фронта, проходили обряд посвящения в солдаты. Он сводился к тому, что новоприбывшие должны были погладить его и попросить остаться в живых. Ритуал, конечно, дикий, но именно он как нельзя лучше характеризует образ финского солдата того времени.

В деревне располагался не только постоянный гарнизон и штабные структуры, но и полевой госпиталь. Не редки были приезды в Ювялакши различных культурных агитбригад (на снимке — одна из участниц такой бригады).

Также ветераны вспоминают, что из Финляндии в Ювялакши систематически возили женщин определённого рода занятий для отправления известных мужских нужд, хотя существование публичного дома не афишируется и, тем более, не упоминается в героических финских военных хрониках.

Деревня Ювялакши находилась в удобном и относительно безопасном месте. До линии фронта было далеко, а партизанские тропы и маршруты проходили стороной — по более удобным и глухим местам, поэтому служба в гарнизоне считалась чуть ли не санаторием.

В Ювялакши были два православных культовых сооружения — церковь, перестроенная  большевиками  в  Дом культуры, и  часовня  Успения  Божьей

Матери. Судьба ювалакшской церкви трагична, как, впрочем, судьба всех церквей и часовен калевальского края. В годы гонений на православие её перекроили в Дом культуры, а уже после войны разобрали и перевезли в Калевалу.

Первый настоятель возрождённой Петропавловской церкви в Калевале отец Сергий Фатхутдиннов доказал наглядно, что один из старых складов совхоза "Ухтинский" собран из сруба ювялакшской церкви.

Посмотрите на снимок финского армейского клуба и снимок склада, сделанный неделю назад. Здания абсолютно идентичны.

На 1941 год в Ювалакше, скорее всего, оставалась нетронутой часовня. Она видна на заднем плане одного из снимков 1943 года. Откуда же финны изъяли 31 старинную икону уже в 1941 году? Вариантов может быть несколько, в том числе и совокупных: во-первых, из часовни, во-вторых, из бывшей церкви, где они могли храниться в подсобных помещениях; в-третьих, из пустующих домов (часть населения деревни была эвакуирована); в-четвертых, их разными способами могли добыть у оставшихся в деревне жителей — изъять, обменять на деньги или продукты, принять в дар. Кстати, если верить официальным финским источникам, иконы были изъяты для "спасения" и "сохранения". Однако, не очень вяжется факт вывоза культурных ценностей на территорию Финляндии с тем, что финны считали своё присутствие в Восточной Карелии свершившимся раз и навсегда фактом. Даже деревню переименовали! Зачем же тогда спасать, если ты и так объявил всё вокруг своим? Вместо того, чтобы отдать дань местному вероисповеданию и вернуть селянам церковь, финны, не долго думая, сами устроили в ней армейский бордель.

Похоже, оккупационные власти отдавали себе отчёт в том, что они вывозят не просто иконы, а именно ЦЕННОСТИ. Имеющие не материальную, но духовную ценность, намоленные десятилетиями и веками старинные православные иконы были весьма значимыми военными трофеями! Ведь недаром вместе с финской армией на оккупированные территории Карелии пришли археологи, этнографы, искусствоведы и даже геологи. В годы развития   карелианизма   финны  везли   из   Беломорской

музей города Оулу (на снимке 1941 года). Там они были выставлены отдельной экспозицией. На втором снимке мы видим финских офицеров, с любопытством рассматривающих православные иконы в стенах музея. Обратите внимание на иконы — даже чёрно-белая фотография передаёт их древний вид. Потрескавшиеся оклады, толстая доска, фрагментами осыпавшаяся краска — всё это передает дух икон, дух старинных православных святынь... Эти фотоснимки мне удалось достаточно быстро разыскать среди сотен и тысяч архивных фотографий на сайте музея города Оулу. Казалось, кто-то незримо направлял мои поиски в нужное русло.

По прибытии в Оулу иконы из Ювялакши были подвергнуты специальной экспертизе, которая сделала окончательные выводы об их уникальности и необычайно высокой ценности. Иначе, как объяснить тот факт, что уже в 1942 году ювялакшские иконы снова меняют место своей дислокации и... перемещаются в Хельсинки. Столичный национальный музей Финляндии — это именно то место, куда собираются все наиболее значимые для государства и народа экспонаты. Это, по сути, то же, что Эрмитаж для России.

1942 год — это время, когда финны ещё полны решимости выстроить "Великую Финляндию" от моря до моря, когда успехи Вермахта на восточном фронте ещё весомы, когда Маннергейм ещё не вынашивает идеи выхода из войны "по-тихому". Переезд ювялакшских икон в столицу Финляндии в 1942 году имел ещё и важное идеологическое значение: нация могла воочию увидеть столь ценные военные трофеи и убедиться, что пресловутый "рюсся" не так уж и непобедим, что в руки доблестной финской армии попадают святая святых ненавистной страны.

В своём подавляющем большинстве финны являются лютеранами. Естественно, для лютеран православные иконы (как и вообще, любые иконы) святынями не являются. Для лютеран они не несут в себе никакого духовного, христианского начала, так как протестантство вообще отрицает иконы как таковые. По большому счету финны воспринимали эти иконы в худшем случае — как трофеи, в лучшем — как старинные произведения искусства.

Как мы помним, по итогам войны с Финляндией, СССР выставил       финнам       репарации      на      возмещение

"Выставка, подготовленная Валаамским институтом сохранения искусства, представляет иконы, эвакуированные и собранные как памятные вещи финской и русской Карелии во время финско-советской Зимней войны 1939-1940 гг. и Войны-продолжения 1941-1944 гг. Показан весь диапазон благочестия карельского народа, печатные издания ликов святых соседствуют со старыми, потемневшими, написанными темперой иконами. В дополнение к иконам экспонируются письма, фотографии, записные книжки и публикации. Несколько икон из коллекции Национального музея Финляндии теперь впервые демонстрируются как коллекция, относящаяся к военным годам. Экспонаты для выставки предоставлены также Музеем Православной церкви, Ново-Валаамским монастырём и частными лицами.".

Вот они — герои нашего повествования — ювялакшские иконы. Они по-прежнему  находятся  там,   куда   их   отправили   из   Оулу  в   1942  году.